Союз науки и бизнеса может приносить исключительные результаты. Например, в Екатеринбурге расположено единственное в России предприятие, выпускающее современный шовный материал для проведения хирургических операций. Продукт был разработан в содружестве с уральскими учеными. Однако малых предприятий, выпускающих инновационную продукцию, становится все меньше. "Со вступлением России в ВТО большинство из них может исчезнуть, если в государстве не появится стратегия поддержки малого инновационного бизнеса", - считает генеральный директор ООО "Медин-Н" Владимир Жданов. 

За 20 лет наша компания освоила почти полный спектр продукции атравматических хирургических игл для всех видов хирургических операций, офтальмохирургических, сосудистых, для детской хирургии. Выпускаемые медицинские изделия детской хирургии: эндопетля, глубокая венозная линия, а также транвагинальные иглы, используемые по программе «дети в пробирке». По качеству они практически не уступают зарубежным аналогам. Например, у нас действует уникальное производство специальных офтальмологических игл диаметром 0,15 мм. Представьте себе, что в этих сверхтонких инструментах есть еще отверстие, паз, куда вставляется нитка… Однако, пожалуй, наиболее уникальная наша продукция — синтетические хирургические нити с периодом рассасывания 90 дней. Такие в России больше не выпускает никто. Кроме того, технология их производства отличается от зарубежных аналогов. Если иностранцы такие нити делают из кислот, мы производим их из солей, которые широко используются в народном хозяйстве. Когда в нашей стране начались глобальные перемены, мы привлекли к сотрудничеству ученых из тульского НИПИ мономеров, которые в тот сложный для науки момент оказались не у дел. Тесно работаем и с Институтом органического синтеза УрО РАН. Там, в лаборатории полимеров для нас разрабатывают некоторые технологии. 

Ежемесячно мы получаем около 50–60 км биоразлагаемой шовной нити. Но это настолько мало, что покрывает всего 5–6% необходимого для России объема. Остальная доля рынка приходится на импортную продукцию, которая в два-три раза дороже. О потенциальном спросе на нашу продукцию красноречиво свидетельствует один эпизод. В прошлом году на крупнейшей медицинской выставке в Дюссельдорфе (откуда мы привезли диплом) нашей рассасывающейся ниткой заинтересовалась одна из бельгийских фирм. Ее руководитель предложил заключить контракт на определенное количество шовного материала. После коротких расчетов я осознал, что на выполнение этого контракта нашей компании пришлось бы работать целый год, отказавшись от поставок другим заказчикам. Пришлось отказаться… 

Со стороны ситуация может показаться несколько парадоксальной. Есть уникальный продукт, есть спрос на рынке. Казалось бы, расширяй производство, получай прибыль… Но сделать это в нынешних экономических условиях не так-то просто. 

Более того, количество небольших производственных предприятий в медицинской сфере неуклонно сокращается. По моей оценке, еще лет 15 назад в Екатеринбурге насчитывалось не менее 20 хорошо стоящих на ногах компаний. Сейчас осталось не более пяти. Главный камень преткновения — система налогообложения, которая стала хомутом для небольших производственных компаний. Если до 2000 года были некоторые налоговые послабления (а первые три года малые предприятия вообще налоги не платили), сейчас они поставлены в один ряд с промышленными гигантами. Кредитная политика со стороны банков также не способствует инновационной деятельности. Ситуация усугубляется тем, что если раньше проволоку, пластик и другие необходимые для производства материалы мы покупали в России, сейчас их приходится закупать за границей. Это намного дороже, но выхода нет: многие отечественные предприятия закрылись. 

Все составляющие нашей технологии — от плавки до готовой продукции — целиком на наших плечах. Мы финансируем научные разработки, затем проектируем и изготовляем оборудование. Готового оборудования для медицинской промышленности в России не производят. Зарубежное необходимо подгонять под отечественные стандарты, и это очень дорого. К тому же специфика производства диктует жесткие требования. Например, чтобы сделать качественную хирургическую нить, нужен абсолютно стерильный бокс с определенной влажностью и температурой. Кроме того, химическое производство требует отдельно стоящего здания. 

Еще одна специфическая для нашей отрасли проблема — долгая процедура сертификации готового продукта. Для этого надо затратить не менее года и денежную сумму минимум из шести нулей. Все органы сертификации находятся в Москве, хотя я считаю, на Урале есть для этого необходимые специалисты. Вынужден держать в штате отдельного специалиста, который постоянно ездит в Первопрестольную. 

Все эти проблемы затрагивают не только наше предприятие, но и большинство других малых производителей. Тем не менее каждый остается с ними один на один. Системно решить эти вопросы на государственном уровне пока не получается. Нет целенаправленной программы развития медицинского производства, нет специального министерства или иного курирующего органа власти. 

Со снятием барьеров для зарубежных компаний, после вступления России в ВТО может получиться так, что отечественных производителей в нашей сфере скоро не останется вовсе. А это будет означать полную зависимость от иностранных производителей, потерю рабочих мест и уже накопленного научного потенциала.